Кимболлу Киннисону следовало вернуться — у него было много дел, а времени осталось мало. Наконец ему удалось собрать совещание лиизменов второго уровня и своих детей. В отличие от обычных совещание проводилось при личном участии, а не с помощью Линзы.
— Конечно, это не строго необходимо, — как бы извинился Серый линзмен перед сыном, когда их катера приближались к «Неустрашимому». — Все же я думаю, что идея хороша, тем более что мы все равно находимся недалеко от Лирейна.
— И я так думаю. Уж и не помню, чтобы мы собирались все вместе.
Кимболл и Кристофер поднялись на борт «Неустрашимого». Кларисса встречала их у входа. Дочери стояли в стороне, и можно было подумать, что они оробели.
— Я полагаю, совещание поможет нам справиться с тем, что нас беспокоит, — Кит не был полностью уверен в себе. — Ментор говорил раз шесть, не меньше, что мое обучение закончено или по крайней мере я его так понял. А Эвконидор сказал, что я — «готовый инструмент». Сам я считаю, что они просто гадали, когда же мы поймем, что никогда не станем хоть наполовину такими, какими считаем себя сами. Вы согласны?
— Возможно, в чем-то ты прав. Мы не раз думали, закончилось наше обучение или нет.
— Надеюсь, закончилось, — высказалась Карен. — А если нет, то… тс-с-с — папа открывает совещание!
— …устраивайтесь, и начнем.
Что за группа! Тригонси с Ригеля IV — массивный, флегматичный, малоподвижный; по его виду нельзя определить, что он один из величайших мыслителей Цивилизации. Ворсел — сверхчувствительный, но совершенно непримиримый велантиец, — свернул спиралями три или четыре глаза и безучастно смотрел, как Констанс соорудила из нескольких колец его хвоста удобный шезлонг и, беззаботно развалясь в нем, закурила альзаканскую сигарету. Кларисса Киннисон, ослепительная в своем сером костюме и выглядевшая едва ли старше своих дочерей, устроилась рядом с Кэтрин и обняла ее. Карен и Камилла сели на диван рядом с Китом и тесно прижались к нему. А в самом дальнем углу охлаждал воздух на несколько метров вокруг изолированный скафандр с непробиваемой броней, в котором находился Надрек с Палейна VII.
— Первым выслушаем Надрека, поскольку он здесь неважно себя чувствует, и отпустим его, но он сохранит контакт с нами, — произнес Киннисон. — Пожалуйста, тебе слово, Надрек.
— Я тщательно исследовал Лирейн IX, — начал докладывать Надрек и остановился. Когда он говорил так, это означало, что он исследовал практически каждый атом планеты. — Ни под поверхностью, ни над нею не обнаружено жизни с интересующим нас уровнем разума. Я не смог найти доказательств, что там когда-либо были хотя бы случайные посетители.
— Когда сам Надрек делает такое заявление, значит, так оно и есть, — заметил Киннисон, как только палейниец удалился. — Следующим выступаю я. Вы все знаете, что мне удалось выяснить на Калонии всего один существенный факт, который может привести нас к босконским верхам: Черный линзмен Меласников получил свою Линзу на Лирейне IX. Я не нашел в его разуме следов операции и вижу только два убедительных объяснения. Либо я не смог обнаружить ее, либо на Лирейне IX побывали посетители, не оставившие следов. Возможно, мы сможем найти решение после того, как прослушаем другие доклады. Ворсел, твоя очередь!
Ворсел высказал свое мнение. Все обнаружили следы, ведущие к Лирейну IX, но Ворсел и Тригонси, которые тоже тщательно исследовали планету, согласились с Надреком, что там ничего нельзя было найти.
— Кит, а что у тебя и девочек? — спросил тогда Киннисон.
— Мы полагаем, что на Лирейне IX побывали существа, имеющие достаточно сильный разум, чтобы не оставить следов, которые могли бы многое сказать о них. Мы считаем также, что Черный линзмен не подвергался мысленной операции, но на него и на других, вступавших в физический контакт с босконцами, было оказано недетектируемое подсознательное влияние. Наше мнение основано на имеющемся опыте и расчетах. Если мы правы, то Лирейн — явный тупик, и им нечего заниматься. Более того, мы уверены, что Черный линзмен не является и не может стать важной фигурой.
Координатор Киннисон удивился, но после того, как Кит и его сестры детально описали свои находки и представили выводы, обратился к ригелианцу.
— Что тогда, Тригонси?
— Как мне кажется, две самые многообещающие темы после Лирейна IX — те существа, которые думают в высоком диапазоне, и так называемая Адская дыра в космосе. Я предпочитал заниматься первой, пока исследования Камиллы не показали, что реконструированная по имеющимся данным жизненная форма не согласуется с той, о которой тебе сообщалось как координатору. Однако наши данные были скудными и несистематическими, поэтому я предлагаю заново и более тщательно рассмотреть вопрос. Надеюсь, дополнительная информация позволит нам прийти к определенному заключению. Совещание должна продолжить Камилла, поскольку она занималась данными исследованиями.
— Сначала позвольте задать один вопрос, — начала свое выступление Камилла. — Представьте себе звезду, периодически изменяющуюся практически во всем диапазоне. У нее есть планета. Атмосфера, жидкость и расстояние планеты от солнца таковы, что температура ее поверхности изменяется от двухсот градусов по Цельсию в середине лета до пяти градусов выше абсолютного нуля в середине зимы. Весной поверхность планеты почти полностью затоплена. Весной, летом и осенью там свирепствуют сильные ветра и штормы, причем осенние штормы — самые жестокие. Кто-нибудь из нас слышал о такой планете, на которой существует разумная форма жизни, выдерживающая столь тяжелые условия за счет радикальных изменений физического тела?