Дети Линзы - Страница 247

247

Именно такой реакции он и ожидал.

— Веди нас!

— Выбери, кого хочешь!

— Затруднения? Черт возьми, нет! Если куча хлама, которую мы построили, уже столько продержалась, то она еще долго будет работать. Мы можем взять ее на буксир лучами и дотащить до любого места!

Так был найден и подготовлен еще один безжизненный металлический мир. Не возникало никаких споров, пока перед Торндайком не встала проблема выбора двоих людей, кто должен остаться с ним и Гендерсоном в двух шлюпках около свободных планет после того, как «Космическая лаборатория 12» вернется в нормальное пространство. Остаться хотели все, остаться решил каждый, ради всех богов космоса, даже если ему придется нарушить субординацию!

— Хватит! — приказал Торндайк. — Значит, сделаем так же, как раньше, — будем тянуть жребий. Квартирмейстер Аллердайс…

— Ни в коем случае! — стал возражать Уленгут, бывший бортинженер, и его поддержали несколько человек. — У него слишком ловкие пальцы! Понимаете, мы не жалуемся на то, что было в тот раз, — немного жульничества тогда не помешало — но здесь все должно быть на уровне!

— Сейчас, когда ты упомянул этот случай, я вспомнил, что слышал кое-что насчет подправленных законов вероятности, — улыбнулся Торндайк. — Так что, Ули, держи мешок, а мы с Генри будем тащить имена.

Так и сделали. Гендерсон вытянул Уленгута, к бурной радости последнего, а Торндайк — Нельсона, бывшего главного офицера связи. Около каждой из «освобожденных» планет остались две шлюпки. Дюйм надо было находиться вблизи планеты, чтобы удостовериться, что техника функционирует нормально. Они останутся здесь, пока не начнут работать атомные двигатели и не выяснится, что эрайзианам не нужна помощь в передвижении огромных шаров через N-мерное пространство к точкам, где должны возникнуть две гиперпространственные трубы.

Задолго до того, как передовым патрулям Великой Армады удалось исследовать Плур, Кит и его сестры отметили в трехмерной карте, где расположены его укрепления.

Киннисон недолго изучал картину, насвистывая сквозь зубы.

— Именно этого мы и ожидали, — направил Киннисон мысль всей группе. — У меня есть кое-какие новости, но немного. Кит и все остальные! Я хочу знать, нет ли здесь чего-нибудь похожего на оружие для борьбы с нашим новым детищем? Я ничего такого не вижу.

— Нет, — уверенно заявил Кит. — Мы смотрели. И не может быть. С нашим оружием им не справиться. Задним числом они, наверное, смогут что-либо сконструировать, но подготовить заранее? Нет.

Кит использовал слово «они», которое, конечно, относилось к плуранцам, скрыв тем самым факт, что защитой Плура занимались эдцориане. Эддориане держали экраны. Эддориане направляли и корректировали далеко разбросанные силы с точностью, на которую вскоре обратил внимание Киннисон.

— Гораздо более тонкая работа, чем та, которую я наблюдал раньше, — прокомментировал он. — Полагаете, они создали свой Z9M9Z?

— Возможно. Они копируют все, что ты изобретаешь, — снова двусмысленное «они». — Хотя около Эрайзии нет ничего подобного, но, может быть, они просто считают, что там он им не понадобится.

— Мы сможем сказать точнее, когда начнется мясорубка. Но если твои сведения верны, то битва долго не протянется. Предупреди ребят, а я позову Ментора. — Киннисон не мог связаться с N-мерным пространством.

Вблизи Плура возник конец одной из гиперпространственных труб Галактического Патруля. Что такое ожидалось, было очевидно — босконский флот немедленно начал окружение. Но то была эрайзианская труба, вычисленная, созданная и управляемая эрайзианами. Она просуществовала только три секунды, и босконскому флоту ничего не удалось бы предпринять, даже если бы он прибыл мгновенно.

Для наблюдателей в Z9M9Z три секунды тянулись бесконечно. Что произойдет, когда совершенно чужая планета с невероятной собственной скоростью, в пятнадцать раз превышающей скорость света, ворвется в обычное пространство и восстановит инерцию? Этого не знал никто, даже эрайзиане.

И наконец все произошло. Никто из наблюдателей ничего не понял, и никто, кроме линзменов третьего уровня, никогда не поймет. Предохранители всех записывающих и анализирующих устройств разом перегорели. Стрелки приборов подпрыгнули к максимуму и замерли. На диаграммах и ультрафотографиях остались только прямые или ломаные линии, мгновенно пробежавшие от нулевой точки до предела. Плур и все его окрестности исчезли в неописуемой и невообразимой вспышке чистой, дикой, неконтролируемой энергии. Бесконечно малая часть энергии в видимом спектре так ярко сияла на экранах, что обжигала глаза.

И если то, что произошло при столкновении планеты с Плуром, совершенно не поддается описанию, то что можно сказать о том, когда другая планета столкнулась с солнцем Плура?!

Если внутри звезды выделяется больше тепла, чем способна излучать ее поверхность, то поверхность увеличивается. При недостаточно быстром увеличении значительное количество материала звезды взрывается, и излучающая поверхность будет возрастать таким образом до тех пор, пока не восстановится равновесие. Так возникает обычная Новая — звезда, которая может в течение нескольких дней или недель излучать в несколько сотен или тысяч раз большее количество энергии, чем обычно.

При столкновении со второй свободной планетой, обладавшей огромной избыточной энергией, солнце Плура превратилось в сверхновую. Как глубоко проникло инородное тело, какая часть солнца взорвалась — не было и, возможно, никогда не будет определено. Однако сила взрыва оказалась огромной. Кловийские астрономы сообщили через несколько лет, что она излучала энергии столько же, сколько пятьсот пятьдесят миллионов звезд.

247