Дети Линзы - Страница 47

А затем в один из дней произошло событие, которое хотя и было предугадываемо, однако с математической точки зрения оставалось почти столь же маловероятным, как образование солнечной системы. Событие как нельзя лучше высветило жестокие законы джунглей, которые царили в астероидных поясах. Два различных космических корабля, промышлявших неподалеку друг от друга, схватили своими захватами один и тот же метеор! Но в выходном шлюзе чужого корабля находились двое старателей, и они схватились за оружие с проворством хорошо натренированных профессионалов-убийц, для которых убить человека ничего не стоит.

Впоследствии, размышляя о произошедшем, Киннисон пришел к заключению: эти двое, очевидно, были космическими гангстерами, промышлявшими убийствами и разбоем. Настоящие метеорные старатели никогда не работают вдвоем на одном корабле, и они не спешили открывать огонь, столкновение не стало для них неожиданностью. Не исключено, что и яблоко раздора — злополучный метеор — был всего лишь приманкой.

Киннисон не мог, следуя нормальным естественным наклонностям, тихо ретироваться, уступив гангстерам спорный метеор. Слух о происшествии распространился бы широко, и его заклеймили бы как труса и слабака. Не1, по неписаным законам метеорных старателей он должен убить любого более слабого, чем он сам, или быть убитым тем, кто сильнее. Не мог он и завладеть сознанием гангстеров достаточно быстро для того, чтобы предотвратить смертоубийство. С одним гангстером он еще, возможно, справился бы, но с двумя… Такое явно ему не по силам, ведь он не эрайзианин! Но все эти мысли пришли в голову Киннисону много позднее, а когда развертывались события, времени на размышления не оставалось. Вместо того чтобы размышлять, нужно действовать — и он действовал, автоматически и мгновенно.

Руки Киннисона скользнули к потертым рукоятям излучателя Де Ляметра, высвободили его из кожаной кобуры и одним плавным движением, быстрым и изящным, перевели на бедро в удобное для открытия огня положение. Но как ни проворен был Киннисон, он все же чуть не опоздал! Четыре вспышки озарили кромешную тьму почти одновременно. Оба нападавших головореза упали замертво. Только теперь линзмен почувствовал, как конвульсивно сжалась какая-то мышца в плече, и заметил рану, услышал, как со свистом вырывается дыхание в опавшем скафандре. Жадно пытаясь схватить ртом воздух, которого уже не было в опустевшей оболочке, упрямо не позволял себе отключиться, он успел закрыть наружный люк шлюза и повернуть клапан в рабочее положение. Киннисон ни на миг не терял сознания и как только снова обрел власть над окаменевшими в судороге мышцами, снял скафандр и внимательно осмотрел себя в зеркало.

Глаза, налитые кровью. Обильное кровотечение из носа. Из ушей тоже сочится кровь, но не так сильно. Барабанные перепонки целы — это позволило ему, сделав несколько глубоких вдохов, уравнять наружное и внутреннее давление. Судя по вкусу крови во рту, могло открыться и внутреннее кровотечение, но ничего серьезного Киннисон у себя не обнаружил. Он оставался без воздуха не так долго, чтобы это могло привести к тяжелым последствиям. По крайней мере, так хотелось думать.

Обнажив плечо, он обработал рану мазью Зинсмастера от ожогов. Рана была обширной, но не тяжелой. Кость не задета — значит, заживет через две-три недели. Наконец, Киннисон осмотрел свой скафандр. Если бы у него был штатный скафандр члена Галактического Патруля, тогда бы, конечно, никаких проблем просто не возникло. Разумеется, у него имеется запасной скафандр, но все-таки лучше попытаться… Конечно, он заменит прожженный участок, и все будет в порядке.

Киннисон натянул запасной скафандр, снова вошел в шлюз, нейтрализовал экраны и вышел наружу. Там он сделал то, что сделал бы на его месте любой метеорный старатель: он снял с обоих вздувшихся трупов их скафандры и столкнул тела в космическое пространство. Затем обыскал гангстерский корабль и перенес с него на свой помимо четырех тяжелых метеоров все мало-мальски стоящее, что он мог поднять, а его корабль вместить. Затем перевел гангстерский корабль в инерционный режим и, включив двигатели, предоставил на волю случая, ибо так поступил бы настоящий метеорный старатель. Любой из них не задумываясь и без всяких угрызений совести захватил бы чужой корабль со всем, что находится на борту. Но сами корабли подлежали обязательной регистрации, и поэтому оставаться на борту захваченного корабля опасно, разумеется, если в игру не включалась организованная преступность.

С самым будничным видом Киннисон провел анализ того метеора, из-за которого произошла стычка. Его интересовало, не был ли метеор просто приманкой. Как показал химический анализ, метеор состоял из железа, и рыночная цена его равна нулю. По привычке Киннисон продолжал работать. Теперь у него уже накопилось достаточно металла, чтобы покутить даже в «Приюте старателей», известном своими высокими ценами, но о том, чтобы отправиться туда прежде, чем заживет плечо, нечего было и думать. А через несколько недель Киннисона снова поджидало сильнейшее потрясение.

Однажды он внес в шлюзовую камеру метеор — огромный, более четырех футов в самом малом поперечнике. Он вырезал из метеора пробу для анализа, но едва погас луч Бергенхольма, Киннисон, перебрасывая с руки на руку еще не остывший образец, понял по его необыкновенной тяжести, что металл обладает поразительно высокой плотностью. С бьющимся сердцем он поместил образец в прибор для определения плотности, и сердце его едва не остановилось, когда он увидел, что стрелка прибора застыла всего лишь за два деления до конца шкалы!