Дети Линзы - Страница 6

— Разумеется, о чистой математике, хотя вполне может быть, что и о недурственной психологии, — невозмутимо ухмыльнулся Лейси и продолжал:

— Я имею в виду, что ваши мысли постоянно сосредоточены на чем-то одном. Если вы окончательно зациклитесь и ваши мысли пойдут по кругу, вы рискуете, образно говоря, укусить самого себя за спину. Я предлагаю вам немного отдохнуть и отправиться куда-нибудь, где можно поразвлечься.

— А куда?

— На большой бал в честь объединенных сил Галактического Патруля, дружище. Старый доктор Лейси прописывает вам бал как лекарство. Вам необходимо сменить обстановку.

Самый большой бальный зал в городе сверкал огнями и великолепием убранства. Тысячи разноцветных ламп рисовали причудливый узор на полу зала, его стенах, на лицах гостей. Две тысячи представительниц прекрасного пола, раз-наряженных в пух и прах во все лучшее, чем гордились и могли похвастаться сотни планет, составляли многоцветный букет, затмевавший спектр богатством красок и оттенков. Присутствовали в зале и две тысячи мужчин, одетых в строгие костюмы, разнообразную униформу служб Галактического Патруля, с медалями и лентами.

— Первый танец вы танцуете с мисс Форрестер, — представил Киннисона доктор Лейси, и линзмен заскользил по паркету с восхитительной блондинкой, одетой по последнему крику моды в платье из тончайшего нежно-голубого гламофетта с Манаркана.

Человеку неосведомленному скромное одеяние Киннисона из простой серой кожи могло показаться не соответствующим пышно разодетому собранию. Но для гостей бала, равно как и для нас, живущих ныне, строгая униформа вольного линзмена превосходила по красоте и значимости самые изысканные наряды. Сотни глаз неотрывно следили за удивительно красивой парой, ритмично двигавшейся по сверкающему паркету. Но стройная красавица чувствовала себя в объятиях линзмена неуверенно, смотрела в пол и неожиданно сбилась с такта.

— Простите, я чуть не наступил вам на ногу, — извинился Киннисон. — Знаете, когда все время торчишь в спидстере, практиковаться в бальных танцах приходится редко.

— Очень любезно с вашей стороны делать вид, будто во всем виноваты вы, но мы сбились с такта целиком по моей вине, и вам известно об этом так же хорошо, как и мне, — покраснела от смущения красавица. — Я умею танцевать, но, сказать по правде, никогда еще не танцевала с Серым линзменом.

— Да? — Киннисон был искренне удивлен, и его партнерша впервые взглянула ему в лицо. Мисс Форрестер успокоилась, стала держаться менее напряженно и танцевать изящно и непринужденно — так, как она умела танцевать.

— Никому из нас не приходилось прежде видеть Серого линзмена, разве что на портретах и фотографиях, а тем более танцевать с ним… Все так неожиданно. Мне нужно привыкнуть. Я даже не знаю, как с вами разговаривать! Нельзя же называть вас «мистер», как обыкновенного чело…

— Я буду рад, если вы, обращаясь ко мне, будете говорить просто «скажите», — заверил девушку Киннисон. — Может быть, вы предпочитаете не танцевать с таким неуклюжим медведем, как я? Вы не против, чтобы я раздобыл парочку бутербродов и бутылочку файалина или чего-нибудь в том же духе?

— Нет, нет! — запротестовала мисс Форрестер. — Я совсем не это имела в виду. Я хочу протанцевать с вами танец до самого конца. Поверьте, мне очень нравится танцевать с вами. А потом я буду хранить бальную карточку (надеюсь, вы мне ее надпишите?) с веточкой лаванды как воспоминание о том, что в юности я танцевала с Серым линзменом Киннисоном. Мне кажется, я пришла в себя и теперь могу танцевать и разговаривать одновременно. Вы не возражаете, если я задам вам несколько глупых вопросов о космосе?

— Валяйте. Насколько я могу судить, ваши вопросы совсем не глупые, хотя и элементарные.

— Боюсь, что вы снова великодушны ко мне. Как и большинству девушек здесь, мне никогда не приходилось бывать в дальнем космосе. Несколько раз летала на Луну. Совершила два полета; на Марс и Венеру. Я никогда не могла понять, как вы, люди дальнего космоса, умудряетесь воспринимать чудовищные скорости, с которыми преодолеваете огромные расстояния, или как работает ваша космическая связь. Если верить профессорам, то человеческий разум не способен воспринимать такие величины. Но, как мне кажется, вы все-таки принадлежите к числу тех, кто их правильно оценивает. А может быть…

— Вы хотите сказать, что ваш партнер не человек? — заразительно засмеялся Киннисон. — Нет, профессора совершенно правы. Никто из нас не в состоянии воспринимать подобные величины, но вся штука в том, что мы с ними работаем. Кстати сказать, до меня только сейчас дошло, с кем я танцую. Вы Глэдис Форрестер. Теперь мне совершенно ясно — мы с вами в одной лодке!

— Мы с вами? Но каким образом?

— Человеческий разум действительно не в состоянии воспринимать такое число, как миллион. Но, насколько мне известно, ваш отец, человек весьма и весьма состоятельный, дал вам миллион наличными, чтобы вы приобрели познания в области финансов тем способом, который только и дает ощутимые результаты, — познав все тонкости финансового дела на собственном опыте. Сначала вы понесли большие, убытки, но под конец, заключив несколько выгодных сделок, сумели с лихвой восполнить потери, несмотря на то, что разные ловкачи пытались воспользоваться вашей неопытностью. Разум не в состоянии представить себе миллион, но это ничуть не мешало вам манипулировать миллионом, не так ли?

— Но финансы — совсем другое дело, — запротестовала мисс Форрестер.