Дети Линзы - Страница 112

112

— О'кей, наш портной сошьет тебе два или три платья. А то некоторые наши ребята еще не совсем пообвыклись в космосе, и твой вид покажется им чересчур вызывающим. Ты, наверное, знаешь, что бриллианты и другие драгоценности на Земле не считаются предметами одежды.

— Тогда, пожалуйста, пусть мои платья будут готовы как можно быстрее. Хотя у меня вовсе не драгоценности, а…

— Ну не скромничай, красотка. Уж я — то сумею отличить золото, платину и…

— Да, металл и вправду не из дешевых, — признала Иллона. — Одна только вот эта вещица, — она прикоснулась к изящному медальону на груди, — стоит пяти дней работы. Но ожерелья и бусы — синтетические. Любая девушка может позволить себе носить такие бриллианты. Полдня работы — и можно купить дюжину подобных побрякушек.

— Что? — изумился Киннисон.

— Конечно. Только очень богатые девушки носят настоящие драгоценности, такие, как… в языке Альдебарана даже нет слов для них. Ты мне разрешишь перейти на телепатическое общение?

— Странно, но я не могу припомнить ничего похожего, — проговорил Киннисон, изучив ряд мысленных образов, запечатлевших разноцветные камни. — Нужно записать их на пленку. Но вот «побрякушки», которыми ты вся увешена — чем ты зарабатываешь на жизнь, если можешь купить их за полдня работы?

— Я танцовщица. Смотри! — Выйдя из-за стола, она легко сделала взмах левой ногой, и так высоко, что голень оказалась прижатой к голове. Затем последовала серия плавных движений. Линзмену казалось, что ее тело лишено костей. Наконец, сделав несколько сложных акробатических прыжков, девушка села. Ее прическа осталась такой же изысканной, как и прежде, ни один браслет не сдвинулся с места, а пульс участился едва ли больше, чем на один удар в минуту.

— Неплохо, — похвалил ее Киннисон. — Должно быть, твое умение стоило немалого труда, хотя я думал, что твоя профессия — пилот… Между прочим, на Земле и на любой из тысяч наших планет ты смогла бы продать свои «побрякушки» — полагаю, что не слишком ошибусь, — не меньше чем за пять тысяч дней работы.

— Невероятно!

— Тем не менее так. Перед приземлением лучше отдай их мне, а я перешлю в банк, где они будут в полной сохранности.

— В отличие от меня.

Пока Киннисон говорил, Иллона все больше мрачнела, точно в ней угасал какой-то внутренний свет.

— Ты был так обходителен, что я совсем забыла, где нахожусь и какое дело Мне предстоит, — проговорила она. — Но ведь оно не станет легче оттого, что мы отложим его на потом. Не лучше ли сразу покончить с ним, как ты считаешь?

— Ах, вот ты о чем! Ну, все, что мне нужно, уже сделано еще вчера.

— Как? — вскрикнула Иллона. — Не может быть!

— Уверяю тебя. Все необходимые сведения я получил еще вчера вечером, когда менял батареи у твоего экрана мыслезащиты. Теперь я кое-что знаю о Меньо Блико, твоем кровожадном боссе и о многом другом.

— Не может быть! Хотя… если ты все знаешь… но я даже ничего не почувствовала… и ты не мог проникнуть в мой мозг со своей терапией, потому что у меня не изменилось ни одно воспоминание… или мне так только кажется? Послушай, конечно, я идиотка, но…

— Тебе внушили множество ложных представлений, — мягко произнес Киннисон. — Например, что тебе сказали о твоей ампуле в зубе? По-твоему, что произошло бы, если бы ты раскусила ее?

— Я полностью потеряла бы намять. Но потом доктора дали бы мне противоядие и восстановили в мозгу весь прежний запас информации.

— Здесь только половина правды. Содержимое ампулы и в самом деле стерло бы из твоего мозга все воспоминания и мысли. Но «терапевты» не восстановили бы их, а заменили по своему усмотрению.

— Какой ужас! Какой кошмар! Так вот почему ты раздавил ее, словно какую-то ядовитую змею. А я — то удивилась твоему непонятному поведению! Но как ты можешь доказать, что не обманываешь меня?

— Никак, — признался Киннисон. — Когда ты узнаешь все остальное, то должна сама решить, кому верить.

— Ты все-таки ничего не сделал с моим мозгом, — задумчиво проговорила она, — потому что я не переменила своего прежнего мнения о Патруле и обо всем, что к нему относится… или переменила?… Или со мной происходит что-то совсем другое?…

Она растерянно посмотрела вокруг.

— Нет, я ничего не сделал с тобой, — заверил линзмен:

— Подобные операции оставляют шрамы — разрывы в цепи воспоминаний, — и ты смогла бы очень быстро найти их. Но в твоей памяти нет ни одного пробела или недостающего звена.

— Пожалуй, ты прав, — немного подумав, согласилась Иллона. — Но почему ты ничего не сделал? Ты наверняка хотел меня как-нибудь переделать — ты же знаешь, что цвильники враждуют с вашим обществом.

— По-моему, тебе не нужно никаких таких «переделок», — улыбнулся линзмен. — Или ты не веришь в существование абсолютных добра и зла?

— Разумеется, верю! Кто же не верит в них?

— Ну, например, некоторые великие мыслители Вселенной, если тебя устроит такой ответ, — печально проговорил он и добавил уже совсем другим тоном:

— Что касается тебя, то я могу только пожелать, чтобы ты сохранила все свои воспоминания, весь накопленный опыт и знание жизни. Только вот ты непревзойденная притворщица.

— Что ты имеешь в виду? — Иллона покраснела и заморгала.

— То, что ты прикидываешься крепким орешком, который никому не по зубам. Хотя на самом деле тебя просто еще никто не пробовал раскусить.

— Как так — не пробовал? — воскликнула она. — А для чего же я, по-твоему, ношу кинжал?

112